Вадим Климов
Дисциплина и ассоциативное мышление

Live Journal | Есть смысл отрицать нигилизм | Киногруппа music.Нигил | Журнал "Опустошитель"

[главная]

:бассейн вместо кафе

Группой мы выходим из здания института. Всем курсом, с которым я несколько лет назад получал высшее образование. Собрались по случаю круглой даты окончания.

Никто не изменился, по крайней мере, настолько, чтобы бросалось в глаза. Каждый легко узнается. Появилось только странное ощущение дружности, почти вульгарной, которой не было раньше. Подходишь к едва знакомым людям, с которыми и во время учебы никогда не здоровался, и начинаешь любой разговор. Как, ты говоришь, она поживает? Неплохо, отвечает он, но можно было и получше устроиться.

Мы прогуливаемся по городу, разбиваясь на отдельные компании. Мне так и не удается ни к кому пристроиться: не могу найти бывших друзей, с которыми было бы интересно пообщаться.

Однокурсники постепенно расходятся. Впереди меня, в десятке метрах, последняя такая группа. Они поворачивают за угол и исчезают. Я остаюсь один.

Нелепость. Что делать? Я по инерции прохожу еще пару кварталов и сквозь стекло кафе замечаю бывшего одноклассника. Он с друзьями, тоже как будто мне знакомыми.

И вот я уже в кафе. С большой сумкой в правой руке маневрирую между столиками, пытаясь найти одноклассника. С улицы помещение выглядело совсем по-другому.

Пока я всматриваюсь в посетителей, мне в плечо въезжает поднос официанта. Тарелки слетают, и еда, которую он нес, оказывается на полу.

- Боже, какой идиот, - вскрикивает официант.

Это полный мужчина, возрастом и манерами похожий на моего отца.

Мне неожиданно везет. Столик с одноклассником оказывается прямо передо мной, рассвирепевший официант стоит как раз между нами. Но тот человек, которого я принял за одноклассника, им на самом деле не является. Хотя бы по тому, как пережевывает пищу. Такие вещи замечаешь только вблизи.

Я разворачиваюсь и хочу уйти, но официант оббегает несколько столиков и снова оказывается передо мной. С его-то комплекцией это выглядит весьма забавно. Но сейчас не до шуток.

- Постойте, - кричит он почти мне на ухо, - не так быстро.

Я смотрю по сторонам, пытаясь найти какое-то объяснение в лицах посетителей, они делают вид, что не замечают нас.

- Вы должны пройти со мной, так не может продолжаться, - официант вытирает вспотевшее лицо салфеткой, единственное, что он удержал, когда влетел в меня. - Вас ждут.

Официант встал так, что нельзя пройти, не задев посетителей. Я решаю обойти столики, поднимаю сумку, она проносится над тарелками и задевает бокал, который тут же падает на пол и разбивается.

- Это зашло слишком далеко, - кричит официант. - Что вы вертитесь как кабан на вертеле?

Дама, бокал которой я задел, показывает спутнику, что все нормально и не стоит вмешиваться. Тот все равно поднимается и идет к нам. Очень кстати, потому что через пару секунд мужчина оказывается между мной и официантом, позволяя покинуть кафе.

Яркий свет и шум автомобилей. Улица моментально выветривает случившееся из памяти.

Я прохожу до ближайшего светофора и ловлю такси. Странное ощущение, когда я называю водителю адрес. Что-то очень знакомое, хотя сейчас не представляю где это.

Таксист кивает.

- Садитесь, едем.

Я залезаю на заднее сиденье, но стоит мне захлопнуть дверь, как переднюю открывает недавний официант из кафе и садится, оглядываясь ко мне.

- Вы туда же? - спрашивает его таксист.

- Да, мы вместе, - говорит официант.

Таксист прикуривает и высовывает руку в окно. Сигарета так всю дорогу и дымится на ветру, он ни разу не подносит ее ко рту.

Пока мы едем, никто не произносит ни слова. Я передвигаюсь немного вбок, чтобы понаблюдать в зеркало за официантом. Его лицо застыло в гримасе сосредоточенности. Похоже, он заметил меня.

Я отворачиваюсь к окну и теперь смотрю на проносящиеся здания и редкие клубки дыма от сигареты таксиста.

Наконец, мы приезжаем. По дороге я отвлекся и не могу определить, сколько времени прошло. Официант расплачивается с водителем, мы выходим.

- Идемте со мной, - официант берет меня под руку. - Вас давно ждут.

Я пробую высвободиться и мне это легко удается.

- В чем дело? - спрашивает он. - Зачем вы сопротивляетесь?

Я на секунду задумываюсь, официант ловит мою руку и тянет на себя. Мы проходим несколько шагов к подъезду кирпичного здания.

- Вы считаете, что я должен идти с вами? - спрашиваю я.

Мужчина пользуется тем, что я расслабляю руку, и хватается удобнее.

- Не я считаю, - говорит он. - Обстоятельства выбирают, где нам оказаться в следующий момент.

Я не согласен и отрицательно мотаю головой, но мы как раз заходим в подъезд и мой жест остается незамеченным. Официант проводит меня мимо вахтера, тот безмолвно пропускают нас к лифту. И мы поднимаемся на третий этаж.

Двери разъезжаются, я переступаю щель между лифтом и полом и оказываюсь в переполненном бассейне. Людей так много, что почти не видно воды, одни головы в цветных шапочках для купания.

- Что за шутки? - кричу я. - Ненавижу воду.

Но двери лифта закрываются за моей спиной, и официант уезжает вниз.



Он снова на первом этаже. Проходит мимо вахтера, улыбаясь ему, тот улыбается в ответ. Чудесная погода. Да-да, соглашается вахтер.

Официант выходит на улицу, такси ждет его у подъезда.

- Обратно?

- Да. И побыстрее.

Официант садится на заднее сиденье и всю дорогу, задумавшись, сидит без движения.

Когда машина останавливается, водитель тянется к официанту и трясет его за плечо.

- Приехали, выходите.

Тот наконец расплачивается и идет в сторону кафе. Дело сделано, считает он.



По самой стенке, чтобы не попасть под брызги, я прохожу к столу. Конечно, они все здесь - мои бывшие однокурсники, которые так сумбурно исчезли на прогулке.

- У тебя такой вид, будто ты проглотил лампочку.

Они смеются, A., B. и D., и против желания мои губы тоже растягиваюсь в улыбке.

- Неплохо получилось, - говорю я. - Место, правда, можно было выбрать поприятнее.

Я оглядываюсь назад, разноцветные шапочки все так же суматошно возятся на поверхности. Бассейн заполнился воплями, поэтому никто из однокурсников не услышал меня.

Приходится повторить:

- Место можно было выбрать поприятнее.

- Смеешься? - удивляется B. - В такую жару здесь лучше всего.

- К тому же в бассейне подают неплохие коктейли.

Посмеиваясь, друзья довольно переглядываются. Только сейчас я замечаю, что весь стол заставлен бокалами с торчащими трубочками. Я беру первый попавшийся со светло-зеленой внутренностью, вытаскиваю трубочку и делаю пару глотков.

- Может быть, - говорю я. - Но чем здесь заняться, кроме коктейлей?

И замечаю, что никто из однокурсников не разделся, так и остались в одежде Как будто мы в баре или кафе, в той самой одежде, в которой были на встрече выпускников. Все еще улыбаясь, они переглядываются.

И из ближайшей двери выходит еще один наш друг - C. Он меняется в лице, когда замечет меня, и останавливается на пол пути. В руках у него салфетница.

Я слезаю со стола, на край которого успел присесть, и направляюсь к двери. C. так и стоит со своими салфетками, уставясь на остальную компанию.

Я открываю дверь и оказываюсь в том самом кафе, где недавно заметил парня, похожего на бывшего одноклассника.

Он сидит за своим столиком в той же компании. И официант, притащивший меня в бассейн, записывает новый заказ. Даже столик в бассейн принесли отсюда, здесь они точно такие же.

Я возвращаюсь. C. с салфетницей в руках уже у столика виновато слушает остальных. Те полушепотом что-то выговаривают ему.

И тут волна воды обрушивается на меня. Какой-то идиот прыгнул с десятиметровой вышки, расположенной над дверью. Самое неудачное вхождение в воду, которое мне доводилось видеть. Все кости себе переломал, наверно.

Разноцветные шапочки тут же устремляются к телу ныряльщика. Когда я вытираю лицо и открываю глаза, оно уже плавает на поверхности. Это крупный загоревший мужчина с внушительной мускулатурой.

Вокруг него суетятся дети лет десяти-двенадцати. Кроме них, в бассейне больше никого нет.

Я оборачиваюсь к столику. Друзья спешно допивают коктейли и направляются к двери.

- Идем, - говорит B., увлекая меня за плечо. - Здесь больше делать нечего.

Мы выходим на улицу, где нас уже ждет машина. То самое такси, на котором я приехал в бассейн.

Таксист выставил ноги на тротуар и какая-то девица сидит у него на коленях. Они целуются.

- Куда поедем? - спрашиваю я.

Никто не знает. Просто пройдемся. Хорошо хоть так.

Мы проходим мимо таксиста, с непонятной ухмылкой он смотрит на нас, и сворачиваем на другую улицу.



Официант. Вспотевший, успевший приложиться к нескольким бокалам вина, он заходит в бассейн.

Смотались. Так я и знал. Кретин. Не смог уследить за ними.

Он у самой воды, рассматривает тело ныряльщика, неудачно прыгнувшего с вышки. Последние дети вылезают из воды и убегают в раздевалку.

Официант протягивает руку и пробует подтащить к себе тело, но пальцы скользят по влажной коже, и он едва не падает в бассейн.

Черт. Нужно было поесть что-нибудь. Не одно же вино.

Он выходит и идет по плохо освещенным коридорам, вытирая ладони о фиолетовые брюки.



Два часа дня. Мы на узкой улице в центре города. На пятерых три бутылки дешевого вина, к которым прикладываемся на ходу.

Солнце теперь совершенно невыносимо. Бьет в глаза, в какую сторону ни повернись. Воздух нагрелся градусов до тридцати. Приходится зайти в кафе.

Мы спускаемся по крутой лестнице в подвал. Внутри так темно, что сначала ничего не разобрать. Мы натыкаемся на столики и опрокидываем один. Нам везет, кроме девушки за барной стойкой, больше никого нет.

Она устало смотрит в нашу сторону и идет поднимать стол. A. и C. опережают ее и поднимают его первыми. Девушке остается поправить скатерть, которая и без того хорошо лежит, чтобы только выказать свое неудовольствие. Нас это веселит.

- Со своим вином нельзя, - говорит она, заметив бутылки. - Спрячьте или допейте.

Мы допиваем. Бутылки проносятся от одного лица к другому, красным и мокрым из-за жары и алкоголя.

Можно сесть за столик, который только что подняли. C. приходится взять еще один стул. Девушка приносит четыре меню.

Мы заказываем две бутылки хереса и какую-то закуску. Бутылки с бокалами приносят сразу, а с закуской приходится подождать. Но нам все равно.

Вино выпивается за десять минут, девушка не успевает даже принести тарелки. Когда она появляется за барной стойкой, мы заказываем еще пару бутылок.

- И что там с закуской?

- Скоро будет. Я принесу вместе с вином.

Девушка снова уходит и долго не появляется.

D. не выдерживает.

- Не могу больше ждать. Нужно пойти посмотреть.

- Лучше позвать.

A. зовет, громко произнеся слово "официантка" несколько раз раза. Это не дает никаких результатов. B. тоже зовет, чуть громче, чем A. Снова ничего. D. поднимается из-за стола и идет к барной стойке, за которой расположена дверь внутрь. Он открывает ее, делает пару шагов и исчезает в темноте.

Мы ждем еще пять минут, но D. так и не возвращается.

- Что же делать? Где херес?

A. вскакивает с места, и в этот момент в кафе вваливаются две девушки. Обе на высоких каблуках, которые и сыграли с ними шутку. A. помогает им подняться.

- Очень крутая лестница, - говорит одна из девиц.

Вторая кивает. Пока они приводят себя в порядок, A. снова садится. А через полминуты за соседний столик присаживаются и девушки. Некоторое время мы вшестером сидим молча.

- Где же официантка? - спрашивает одна из девиц.

- Да, где она? - повторяет вторая.

Они елозят по нам глазами, ожидая ответа.

- Она должна была прийти, принести нам вино, - A. кивает на пустые бутылки, - и закуску, но это не так просто, как оказалось. Она почему-то не выходит сюда. Несколько минут назад за ней пошел наш друг, но он тоже не возвращается.

- Что же делать? - девушки переводят взгляды с нас на барную стойку.

- Нужно еще кому-нибудь пойти.

- Ну уж нет, - оживляется C. - Теперь нужно всем вместе идти.

- Да, да, - соглашаются девушки и тут же выскакивают из-за стола. - Давайте все вместе.

A. соглашается.

- Поднимаемся, - говорит он нам.

У меня вырывается еле слышный смешок, A. укоризненно смотрит на меня, пресекая эту вальяжность, дело ведь серьезное.

Гуськом мы проходим между столиками, открываем дверь. Там узкий коридор, в котором нет ни одной лампы, сплошная темнота.

Все так же один за другим, потому что даже по двое здесь не поместиться, мы проходим вглубь. Через шагов тридцать слышны чьи-то всхлипы. И пока мы продвигаемся, они становятся все громче.

Коридор поворачивает, и мы вынуждены повернуть вместе с ним. Из боковой стенки прорывается свет. Мы идем к нему и попадаем на кухню.

Официантка сидит за столом, уткнувшись головой в согнутые руки, плачет. Наш друг D. свешивается над ней, пытается успокоить, неуверенно качая за плечо.

Девушки подбегают к официантке и оттесняют D., который отходит с облегчением на лице: что делать он так и не догадался. Девушки гладят официантку, обнимают и что-то шепчут на оба уха, каждая со своей стороны.

Это длится пару минут, после которых одна из девиц поднимается и объявляет нам, что произошло.

- Анжеле позвонили из бассейна и сказали, что ее жених разбился. Он проспорил в карты и его попросили прыгнуть с самой высокой вышки в бассейне.

Официантка поднимает к нам заплаканное лицо, все еще подрагивающее.

- Его должны привезти сюда, - говорит она.

Девушки смотрят на нас.

- Но вы должны будете помочь, - говорят они.

- Да, - подтверждает официантка. - Тело привезут на опознание, здесь недалеко. Но потом нужно будет отнести его обратно.

D. кивает. Никаких вопросов, сделаем все, что потребуется.

Официантка встает и выходит из кухни. За ней выбегают девушки. А следом и мы.

На секунду я остаюсь на кухне один. Хватаю с тарелки ломтик сыра с помидором, насажанные на палочку-шампур, и отправляю в рот, ловко сняв губами. Все равно это было для нас приготовлено.



Официант в служебном помещении. Он замечает мокрые следы на костюме. Переодевается в такой же, но сухой. После этого ест бутерброды с осетриной.

Дожевывав, официант идет по тем же коридорам в обратном направлении.

Он попадает в кафе, где берет двух подопечных и ведет их в бассейн. Показывает плавающее тело.

- Это друг Анжелы, неудачно прыгнул с вышки. Нужно отвезти тело в ее кафе. Такси уже ждет.

Официанты кивают шефу и вытаскивают ныряльщика из воды.

Когда они проходят по залу, с тела стекает вода: на пол и на скатерти. Посетители с недоуменными лицами смотрят на них, и наш официант выходит, чтобы всех успокоить.

Мокрое тело кладут на заднее сиденье. Один молодой человек садится рядом, другой спереди. Водитель уже обо всем знает. Ничего не спрашивая, он заводит машину и они уезжают.



Ввосьмером мы в тишине ждем несколько минут. Все расселись за два столика у бара и не смеют ничего спрашивать. Я замечаю, как B. шарит глазами по бару в надежде найти что-нибудь спиртное. Ему хочется встать, но он не решается.

Входная дверь открывается и в пролете появляется человек. Он вносит тело, с которого капает вода. Официантка Анжела вскрикивает и подбегает к нему, но человек отстраняет девушку, потому что на лестнице еще второй, держащий за ноги, и они никак не могут правильно повернуть тело, чтобы занести внутрь.

Наконец, им это удается. Они кладут тело на первый же столик, за которым мы сидели вначале. Анжела едва успевает убрать пустые бутылки, и мокрое тело опускается на белую скатерть. Двое, так ничего и не сказав, кивают Анжеле, потом нам и выходят из кафе.

Когда дверь за ними закрывается, две девушки и B. вскакивают со стульев и бегут: девушки к Анжеле, а B. - за барную стойку, все-таки высмотрел какие-то бутылки.

- Нужно немедленно выпить, в нашей ситуации это необходимо, - кричит он и расставляет бокалы на стойке.

Все устремляются к нему. B. быстро разливает, и уже с бокалами мы идем осматривать тело. Ко всеобщему одобрению A. прихватывает еще пару бутылок.

- Что ж, осталось определить, он это или не он, и дело сделано, - говорит B.

Девушки смотрят на Анжелу, едва сдерживаясь, чтобы не прыснуть от смеха. Но Анжела больше не обращает на нас внимания. Она скрупулезно осматривает тело, почти вплотную поднеся лицо к коже. Важен каждый квадратный сантиметр.

Пока она этим занимается, мы успеваем разобраться с одной бутылкой. После чего Анжела заканчивает свое занятие и поднимает к нам лицо. Она улыбается.

- Это не он, - говорит Анжела.

- Нет, не он? - удивляются девушки.

- Но почему?

B. откупоривает бутылку и разливает всем по новой. Анжела тянется к своему бокалу.

- Очень просто, - говорит она после глотка вина, - отсутствует несколько важных родинок, о которых знала только я.

Она показывает рюмкой в разные места на теле - под пупком, в подмышке и между двух пальцев на ноге.

- Родинок нет. Не могли же они исчезнуть из-за воды.

Анжела смеется, и все мы чувствуем облегчение, что день не омрачиться такой смешной смертью.

- Выпьем за хорошее настроение, - предлагают девушки.

- За настроение с помощью родинок, - добавляет B., разливая вино из новой бутылки.

- Один момент, - Анжела берет со стойки телефонную трубку и набирает номер.

- Нет, это не он, - говорит она.

И тут нас всех разносит в хохоте. Цепляясь за что попало, чтобы не упасть со своими бокалами или на высоких каблуках, мы только и делаем, что пьем и смеемся. Только это.



С мрачной физиономией официант встречает подопечных на улице у кафе. Такси высаживает их как раз перед ним.

- Сделали все как надо? - спрашивает официант.

Помощники переминаются с ноги на ногу. Один кивает.

- Да, вроде все нормально. Привезли тело. Сейчас его опознают.

- Идите внутрь.

Помощники обходят официанта и исчезают в кафе.

Он еще около минуты стоит, с застывшим лицом наблюдая за таксистом. Тот выходит из машины, чтобы размять ноги.

- Сигарету? - спрашивает официант.

Таксист кивает. Из пачки достают две сигареты, оба затягиваются.

Через минуту после того, как бычки бросают и растирают об асфальт, таксист хлопает официанта по плечу и обходит машину.

- Подождите, - говорит ему официант.

- Что еще?

- В бассейн.

Таксист молча кивает, показывая подбородком на дверцу со стороны тротуара. Они садятся в машину и уезжают.



Совершенно пьяные мы вываливаемся из кафе с телом жениха без нужных родинок. B. и C. взваливают его на плечи и несут как полено. Ни о каких приличиях никто не позаботился, тело даже не обернули.

Официантка Анжела сказала, что идти недолго, но мы все равно нагрузились алкоголем из бара, набив бутылки куда только смогли, даже в дамские сумочки наших спутниц.

- Эй, не так быстро. Вы же сейчас его уроните, - кричит Анжела B. и C., но они ее не слушают.

Опасения официантки еще больше всех веселят.

На светофоре, когда я и A. решаем сменить друзей под этим надоевшим телом, оно выскальзывает и едва не падает в коляску с ребенком. Мамаша нервно разворачивается и уходит. Но ей все равно не везет. Потому что через минуту, когда мы уже на другой стороне, а она все на той же, раздается автомобильный гудок и коляска чуть не попадает под колеса.

Мы поднимаем руки с бутылками, салютуя водителю. Тот одобрительно сигналит во второй раз и уезжает.

Мы проходим еще несколько кварталов и оказываемся у бассейна. Именно сюда я приезжал утром. Действительно, недалеко.

Анжела пробует уговорить нас оставить бутылки на улице. Мы наотрез отказываемся, даже девушки смеются и говорят, что это совершенно неважно, с бутылками или без них мы попадем внутрь.

- У нас труп, - говорят они. - Какое им дело?

Анжела кивает, улыбается и делает пару глотков из бутылки, которую я ей протягиваю.

- Хорошо. Тогда хотя бы спрячьте их получше, чтобы нас пропустили.

Мы суем все под одежду, чтобы сложнее было заметить. C. зажимает бутылку под ремнем, но она переворачивается и теперь выпирает рядом с ширинкой. Это приводит нас в восторг. Девушки пальцами проводят по штанине.

- О-ооо. О-гооо-гооо.

- Да, ничего, - говорит Анжела, - Но лучше все-таки спрятать, чтобы вообще не выпирало.

C. послушно переворачивает бутылку обратно. И мы заходим.

Вахтер - старик с бледным лицом - поначалу не хочет никого впускать. Он говорит, что от нас несет. Ото всех, а тем более от того голого, который даже не держится на ногах. Он имеет в виду тело жениха.

- Нет, - говорит вахтер. - Нельзя в таком состоянии. Это же бассейн.

Девушки окружают его, берут за руки, и шепотом просят пропустить нас.

- Это так здорово, сходить в бассейне. Мы только за этим и шли сюда. Необязательно даже прыгать в воду. Можно просто посидеть на берегу.

- Но там сейчас дети, - не соглашается вахтер.

- О-ооо, как чудесно - дети. И ни одного взрослого, ни одного мужчины. Так хочется побыть без них, вы ведь понимаете.

Старикан смущенно улыбается. Еще немного и он согласится.

- Хорошо, но пойдут только девушки. Вы - нет.

Когда он показывает на нас, мы делаем изумленные лица. Все, кроме C., который решил воспользоваться моментом и вовсю хлещет вино из бутылки.

- Но ведь нужно, чтобы кто-то пронес тело, - настаивают девушки. - Это важно. А сами мы не сможем дотащить его даже до лифта.

Вахтер не верит своим ушам.

- Тело, - вскрикивает он. - Этого пьяницу, который даже по дороге в бассейн не удержался и напился так, что не может идти? Нет, это невозможно.

- Но как вы не понимаете? Все совсем не так. Это, как бы... он не купальщик, он не за этим здесь. Просто...

Девушки замолкают, не зная, как продолжить.

- Зачем же он здесь? - спрашивает вахтер заинтригованный.

- Он погиб в этом бассейне, - говорит C. - Разбился об воду.

От неожиданности старик приседает на подлокотник кресла и тянется к сердцу.

- Погиб?

- Да, - говорит C.

- Да, да, - подтверждают девушки.

Старик закрывает глаза и сползает в кресло. Мы переглядываемся, забрасываем тело на плечи и бежим к лифту, пока вахтер на время покинул нас.

Анжела нажимает на кнопку вызова, и двери сразу же открываются. Лифт явно не для такого количества людей, но мы все равно заходим. Тело жениха закрывает лампу, поэтому поднимаемся в полной темноте.



Мы выходим на третьем этаже. В бассейне ни одного человека. Вода ровной пленкой застыла между стенками.

- Каково, а? - вскрикивает C., прикладываясь к бутылке. - А ведь нас пригласили.

- Нас именно сюда пригласили? - спрашивают девушки у Анжелы.

Она совсем расстраивается и не может произнести ни слова. Только ни с чем несопоставимый звук прорывающегося страдания.

- Оставьте ее, - говорит B. - Она сама не знает, сюда или не сюда. Посмотрим лучше, осталось ли что-нибудь выпить. Свое бухло я разбил в лифте. Все вывалилось, я даже не заметил.

A. и C. ухмыляются, девушки достают из сумочек по бутылке.

Столик, за которым мы сидели утром, уже унесли. А на нем стояли бокалы, можно было пить из них. Теперь придется из бутылок.

Тело жениха кладут в воду, и пока мы пьем, оно беззвучно плавает у берега. C. хочет рассказать какую-то историю, но я останавливаю его.

Я подношу палец к губам, потом немного отвожу, все так же показывая вверх.

- Что случилось? - шепотом спрашивают девушки.

Но я возвращаю палец к губам, чтобы никто не издал больше ни звука. Это все испортит.

C. тянется к вину, и я кладу свою руку на его. Нет, этого тоже не нужно.

Наконец, все утихомириваются и застывают. Сосредоточенно смотрят перед собой, опасаясь даже повернуть головой.

И в наступившей тишине до моих спутников, наконец, долетают звуки пения, которое я услышал раньше всех. Оно раздается с противоположной стороны бассейна. Из душевой.

Я делаю первый шаг, показывая остальным, чтобы следовали за мной. Все так же безмолвно мы обходим бассейн. Медленно и очень осторожно, это занимает несколько минут.

Пение доносится все более отчетливо и теперь ясно, из какой именно душевой. Мы двигаемся к ней.

Кто-то кладет руку на мое плечо. Я оборачиваюсь. Это одна из девушек. Она показывает на другую сторону: Анжела так и осталась там, сидит на корточках, свесившись над телом жениха.

Я киваю, показывая, что все нормально. И все идут дальше.

Мы оказываемся у нужной двери, поют именно за ней. Спутники толкают меня в спину.

Медлить больше нет смысла. Я аккуратно поворачиваю ручку, толкаю дверь, и она беззвучно открывается.

Под душем спиной к нам стоит главный официант. Не замечая нашего появления, он продолжает мыться и петь хорошо поставленным тенором.

Как чудесно. Никто из нас не ожидал, что у него такой голос. Такой талант.