Вадим Климов
Дисциплина и ассоциативное мышление

Live Journal | Есть смысл отрицать нигилизм | Киногруппа music.Нигил | Журнал "Опустошитель"

[главная]

:литература

Мне снилось, что я перемещаюсь в метро, которое оказывается в форме шара. Я выхожу на конечной станции, находящейся на поверхности шара, осматриваюсь и не вижу ничего кроме гладкой искривленной поверхности.
Перрон уходит из-под ног. Я успеваю заскочить обратно в вагон, до того как закрываются двери. Поезд уезжает. И видно, что поверхность шара удаляется. Пока совсем не исчезает. А поезд уносится, и колеса стучат стучат все более омерзительно стучат.
Я проснулся, немного приподнялся на одном локте. Сколько же я спал? За окном было все еще темно. Я включил лампу, которая осветила кровать и книжный шкаф.
В комнату зашел человек. Или нет, я сначала заснул. Он сказал:
- Мне кажется, вы очень много читаете.
Я посмотрел на него. Небольшого роста, в грязноватом костюме он закрыл за собой дверь, подошел к шкафу и вытащил наугад книгу.
- Да, очень много читаете. Я заметил.
Я еще раз приподнялся на локте. Еще раз - потому что до этого уже приподнимался.
- А почему вас это беспокоит?
Человек оторвался от книги и взглянул на меня. Лампа освещала только его ноги и туловище, поэтому я не смог разглядеть лицо. Мне показалось, мужчина улыбался. Он спросил:
- Вы пишите?
Я не сразу понял. И он уточнил, что имеет в виду художественную литературу. Я кивнул. Мужчина сделал шаг к кровати, и лампа осветила его лицо - он, действительно, улыбался.
Я обратил на это внимание, потому что выражение лица человека контрастировало с движениями тела. Но сейчас уже не смогу вспомнить, что я имел в виду. Мне показалось, на шее у него был глубокий шрам. Как будто голову пытались отпилить раза три или четыре.
Я полностью поднялся и сел на подушку, когда мужчина оказался в шаге от меня. Он тоже сел на кровать в своем грязноватом костюме, который оказался коричневого цвета и наверно даже вельветовый.
Мне захотелось потрогать ткань, но, казалось, это будет неприлично. Хотя, он зашел сюда, сел на кровать, и это тоже не совсем прилично. Поэтому я протянул руку и прикоснулся к рукаву пиджака.
Мужчина заулыбался, он все держал книгу. Поэтому положил ее на кровать, потом взял меня за руку и притянул ее к лицу. Тыльной стороной ладони я ощутил щетину на его щеках и подбородке.
Он еще улыбался, я схватил его за кожу и несильно ущипнул. Он сказал, что я так и не ответил. Я спросил, в чем заключался вопрос. И мужчина напомнил:
- Ты много читаешь, да?
Я кивнул. Он все еще удерживал мою руку у своего лица.
- Ты ведь пишешь, да?
Я снова кивнул. Человек отпустил мою руку. Он опять улыбался, когда начал говорить:
- Ты очень мало пишешь. У тебя могут быть неприятности.
Я спросил:
- Какие неприятности?
- Ты много читаешь, да? - сказал он.
Я посмотрел в его лицо.
- Вы по кругу пошли, наверно, да?
Он не смутился, показал мне книгу, которая так и лежала открытой на кровати. Пролистал ее, а потом я увидел, что страницы в чем-то зеленом. Я удивился, мужчина заметил это и протянул мне книгу.
Я внимательно посмотрел, но так и не понял, откуда этот за зеленый налет. Мужчина все улыбался. Он сказал:
- Это книжный грибок. Он распространяется по бумаге и пожирает книги. Твоей литературе конец.
Я все листал страницы, потом оторвался, поднял голову и посмотрел человеку в лицо, потому что не мог понять, шутит он или нет. Я так ничего не понял и сказал:
- У меня нет никаких бумажных грибков. Только литературные клопы.
Мужчина спросил, что это такое. И я рассказал, что уже полгода пишу только благодаря литературным клопам. Я показал ему несколько свежих укусов на коже и последний рассказ, написанный под этим делом.
Мужчина перестал улыбаться. Минут пятнадцать он внимательно читал мой рассказ. Когда закончил, поднял на меня глаза. И я увидел несколько крохотных слезинок в самых уголках. Я не сразу догадался, что это слезинки, потому что они были очень маленькими и собрались штук по семь у каждого глаза.
Человек сказал:
- Очень хороший рассказ. Но, боюсь, недели через две его сожрет книжный грибок.
Я сказал, что рассказ лежит уже полторы недели, и никто его не пожирает. Тогда он показал кончики страниц и на них тоже был тот зеленый налет.
Потом мужчина встал с кровати, отошел и поставил книгу обратно в шкаф.
- Нужно хорошо убирать в комнате. Не меньше двух раз в неделю.
Я удивился, потому что вообще никогда не убирал в комнате. Задумался и минуты через три сказал:
- Если убирать. Вы, наверно, надеетесь так избавиться от книжного грибка. Боюсь, уборка убьет литературных клопов. И больше я не смогу писать.
Он посмотрел на меня. Я понял это только по движению головы, потому что человек снова стоял у шкафа, и лица не было видно.
- Это не важно, - сказал мужчина. - Скоро у тебя будут более серьезные проблемы.
Я как раз собирал листы с рассказом, раскладывая их в правильном порядке. Поэтому пришлось отвлечься и подумать, о чем он говорит. Я только сказал:
- До вас никакого грибка не было.
Он вышел из тени, чтобы было видно лицо, и я не пялился на его штаны. Потому что заметил, штаны мокрые как раз в области паха и немного ниже. И не смог сдержать улыбку.
- Что с вашими брюками?
Мужчина посмотрел вниз, делая вид, что раньше не обращал внимания. Он попытался изобразить удивление на лице, но я сказал, что не надо этого делать, я итак все понял. И тогда он сказал:
- Штаны тоже были сухими до того, как я сюда пришел. Это о чем-нибудь говорит?
Я не сразу понял мысль. И сделал вид, что продолжаю собирать листы с рассказом. А когда все собрал, начал проверять, действительно ли листы идут в правильном порядке.
Потом мне показалось, что несколько листов находятся не на своем месте. Я переложил их. Хотя, на самом деле, все было правильно с самого начала. Потом я еще раз проверил и переложил листы обратно. Я собирался снова проверять, когда мужчина сел на кровать и взял меня за руку.
- Достаточно, - сказал он.
Я посмотрел на него. Человек взял меня за руку. Я попытался вырваться, но он держал крепко. А после этого стиснул еще сильнее.
Я разжал пальцы, страницы упали одна на другую, и я сказал:
- Ну вот, опять нужно собирать.
Мужчина отпустил мою руку.
- Давай, да, собирай. А я посмотрю, как все это сожрет книжный грибок.
Я оставил листы с рассказом в покое, потому что они упали один на другой в правильном порядке, и ничего не нужно было перекладывать. Я догадался, что мужчина это понимает.
- Вы собираетесь остаться здесь на несколько недель? - спросил я.
Он снова заулыбался, но не стал отвечать.
Я спросил еще раз, повторив вопрос слово в слово.
Он все улыбался, когда я увидел, как из-под подушки вылез клоп и теперь ползет по простыне. Я показал на него пальцем. Мужчина посмотрел, и лицо его начало отваливаться. А секунд через пять вообще как-то отклеилось и сползло на простыню влажным от клея куском ткани.
Лицо все еще улыбалось, и литературный клоп заполз мужчине на нос, аккуратно пристроился и начал высасывать кровь. А через две минуты я открыл глаза разбуженный ненасытным насекомым. Оно ползало по моему левому плечу.
Я приподнялся на одном локте. В комнате было темно. Еще даже не наступило утро. На улице шел снег, и я видел, как сверху падают большие серые комья - многократно слипшиеся снежинки.
Я закрыл глаза. Какое-то странное ощущение, хотя, на самом деле, не такое уж странное, потому что и до этого оно часто возникало. Мне показалось, в голове что-то вертится, но я никак не мог вспомнить. Наверно, приснилось.
Не открывая глаза, я опустился на подушку и лежал несколько минут, пытаясь сосредоточиться. Что-то связанное с метро. Я был в поезде, потом вышел и увидел, что метро в форме шара, а поезд ездит по тонким трубкам, выходящим на искривленную поверхность.
Я удивился, что во сне осознавал шарообразность метро, не выходя из поезда. И все равно был шокирован, когда оказался на перроне и увидел эту шарообразность своими глазами.
Потом показалось, что я проснулся, а на самом деле продолжал спать. Потому что какой-то незнакомый мужчина зашел в комнату, смотрел книги и о чем-то со мной разговаривал.
Я все пытался вспомнить, о чем у нас был разговор, когда начало светать. И я подошел к окну. Улица была засыпана свежим снегом, и никого из людей не было видно.
Я подумал, неплохо бы пройтись, пока все спят. Посмотреть, что из этого получится. Сразу же оделся и вышел из квартиры. Сбежал вниз по лестнице и оказался у подъезда.
Потом ходил по асфальтированным дорожкам. За ночь выпало много снега, но все равно было приятно ходить. Не знаю даже почему.
Все казалось спокойным, и я не встретил ни одного человека. Но минут через двадцать начал понимать, что слишком легко оделся, и порывы ветра, случающиеся все чаще, заставляли меня съеживаться.
Я хотел было вернуться домой, достал из кармана часы - последние полгода они лежали там, потому что я потерял ремешок - и посмотрел время. Не знаю, зачем я это сделал, скорее всего, неосознанно.
Когда положил часы в карман, сразу услышал чей-то голос. Меня спрашивали:
- Сколько время?
Я повернулся. Незнакомый мужчина чуть ниже меня стоял метрах в пяти. В руках он держал несколько досок. Куртка была расстегнута, и я увидел под ней грязноватый коричневый костюм, похоже вельветовый.
Я сказал время. Но пришлось еще раз достать часы из кармана, потому что я уже успел забыть, что они показывали. Мужчина усмехнулся, поблагодарил меня и ушел вместе с досками.
Я вернулся домой, разделся и снова лег на кровать. Минут пять лежал с закрытыми глазами, думая, зачем выходил на улицу. И пытался вспомнить, какие мысли были у меня перед уходом.
Я так ничего и не вспомнил. Потом взял из шкафа книгу и открыл на случайной странице. Там был клоп. Он медленно полз к краю, пытаясь скрыться.
Я наклонил книгу, потряс ею. И когда клоп упал на пол, раздавил его, взяв в руку тапок. Клоп оказался крупным, но бескровным.
Какие-то мысли пронеслись в голове. Что-то о сегодняшнем сновидении. Но я не смог разобрать ни одну из них. Мне показалось, какое-то значение имел клоп или клопы.
Я снова раскрыл книгу и читал минут десять. Но так и не смог сосредоточиться. И опять задумался о ночном сновидении.
За окном совсем рассвело, и было слышно, как дворники убирают снег, скребя лопатами об асфальт. Это сбило меня на некоторое время. Но потом снова удалось сконцентрироваться.
Я отложил книгу, которую все держал в руке. Закрыл глаза и лежал так минут десять, слушая скрежет лопат. Потом встал и закрыл окно.
Дворники - несколько женщин лет сорока или даже старше. Какой силой они обладали, что так скребли лопатами об асфальт? Я наблюдал, как они молча собирали снег, отшвыривая его с дороги. Но это быстро меня утомило.
Я отошел от окна и снова лег на кровать. Выключил лампу. Это ничего не изменило, потому что дневной свет давно осветил всю комнату.
Некоторое время я смотрел на белое, еще немного серое, небо. Потом повернулся на бок, закрыл глаза и незаметно уснул, пытаясь что-то вспомнить, сейчас уже не берусь сказать что именно, наверно ночное сновидение.
Какие-то люди ходили по комнате. Я повернулся к ним, пытаясь понять, что они делают. Мужчины носили доски и вставляли их в непонятную конструкцию, которая минут через пять оказалась книжным шкафом.
Работники собрали шкаф и вышли из комнаты. Все это время ими руководил человек в коричневом костюме. Я вспомнил его, и подумал, это уже было. Действительно, некоторое время все происходящее казалось уже когда-то случившимся.
Я спросил мужчину, где старый шкаф. Он показал мне на книги, лежащие под подоконником, одна на другой в пять или шесть стопок, я не стал уточнять.
Хотел еще раз спросить, где мой старый шкаф, но мужчина поднялся со стула, взял одну стопку с книгами и поднес к новому шкафу. Не обращая на меня внимания, он стал расставлять книги по полкам.
Я спросил:
- Где мой старый шкаф?
Мужчина уже поставил все книги из первой стопки и пошел к окну за следующими. Потом повернулся ко мне. Костюм был как будто еще грязнее, весь в пыли и мелких стружках. Мужчина сказал:
- А ты разве не видишь? Это и есть твой шкаф.
Я посмотрел ему в лицо, не зная, как к этому относиться. И он добавил:
- Мы разобрали его, пока ты спал. Сидели здесь. Было нечем заняться. Я хотел раздать ребятам книги и раздал. Но они стали смеяться, я сам об этих людях невысокого мнения. Они не хотели читать и посчитали меня идиотом. Тогда я взял у них книги и сказал, что можно разобрать шкаф. Ребята согласились и минут за десять разобрали его. Я старался, чтобы они не шумели. Но ты все равно начал просыпаться, и я сказал, чтобы они собрали его обратно. Они не хотели, и мне даже пришлось подраться с одним, потом еще с одним. Мы дрались вот здесь, перед окном. Я старался особо не шуметь и постоянно смотрел, не просыпаешься ли ты. Потом ребята прониклись ко мне уважением и все-таки собрали шкаф. А я сложил книги в несколько стопок. Потому что, пока мы валялись на полу,  постоянно задевали их ногами, и они были разбросаны по всей комнате. Вот. Это твой шкаф.
Я выслушал все, что сказал мужчина. Мне показалось это неубедительным, и я попросил повторить с самого начала. Он уже расставил почти все книги, потому что рассказывал, не переставая заниматься делом, но очень медленно говорил.
Мужчина поставил последнюю книгу, повернулся ко мне и спросил:
- Что тебе показалось странным?
Я сказал:
- Все.
Он засмеялся, провел рукой по корешкам книг, задвигая их внутрь.
- Я думал о твоей проблеме, - сказал он.
Я спросил, о какой еще проблеме.
- О книжном грибке. Ты помнишь, да? Мы уже говорили об этом. Скоро твоей литературе конец. Но ты не хочешь убираться в комнате, потому что боишься спугнуть каких-то там клопов, помогающих тебе писать.
Я сказал, что клопы не помогают мне писать. Без них я вообще не смогу этого делать. И мужчина продолжил:
- Хорошо. Это не важно. Я думал и вот что решил. Твоя проблема в другом.
Я спросил:
- Ну и в чем же? В чем моя проблема, а?
Мужчина как-то торопливо заулыбался, как будто сдерживая свои желания или настоящие эмоции. И продолжил говорить:
- Твоя проблема в другом. Тот рассказ, что ты показывал мне. Я его читал, и это действительно хороший рассказ. Но ты написал его недели три назад, да?
- Две, - сказал я.
- Две недели назад. А ты считал, сколько книг прочитал с того времени.
Я задумался на несколько секунд.
- Книг пять. Может быть, шесть.
- Вот. Это твоя проблема.
Я сказал, что не вижу здесь никакой проблемы.
- Ты сопоставь свой рассказ и пять прочитанных книг. Я не писатель, но и мне понятно, что тебе скоро крышка. Это же совершенно неравносильно, неправильно. Ты загоняешь в голову такой объем информации и на выходе получаешь какой-то рассказ страниц на десять. Тысяча страниц против десяти. Ты понимаешь? Если в трубу подавать тысячу литров воды, а из крана сливать десять литров, через несколько дней труба лопнет. Твоя литература лопнет. Понимаешь? Твоя голова тоже.
Я посмотрел на него, снова не понимая, говорит ли он всерьез.
- Какая дурацкая аналогия. Какие еще трубы?
Мужчина посмотрел на меня, торопливо улыбаясь. Он спросил:
- Какие еще литературные клопы?
Я улыбнулся тоже и тоже спросил:
- Какие еще бумажные грибки?
Он вытащил из шкафа несколько книг и кинул мне.
- Открой, посмотри. Там на всех страницах зеленый налет. Это книжный грибок. Он пожирает литературу.
- Хорошо. Этот зеленый налет я уже видел. Вчера, по-моему. Причем здесь трубы? И тысячи литров воды?
- Причем здесь литературные клопы? - спросил он.
Я сказал, что уже показывал ему этих клопов. И хотел показать след на полу от недавно раздавленного, но ничего не осталось.
Вместо раздавленного клопа лежала какая-то тряпка. Я поднял ее, развернул. Это было отклеившееся лицо мужчины. Я протянул тряпку мужчине. Он немного смутился, но взял и попытался приложить к голове.
Я сказал, что это бесполезно, потому что у него итак есть лицо, видимо, точно такое же. Он еще больше смутился и замолчал.
Минуты через две я сказал:
- Клопы помогают мне писать.
Он изменился в лице, как-то в одно мгновение забыв про тряпку. И я заметил, что тряпичного лица уже не было у него руках. Он продолжил:
- Ты говорил, что клопы не просто помогают. Что без них ты бы вообще не смог бы писать.
- Да.
Мужчина подошел и сел на кровать.
- Я думаю, на этом мы и закончим, - сказал он.
Я не понял, о чем он говорит.
- Что закончим?
- Все эти полки в шкафу. Мы ведь не просто так его разобрали. Они ненастоящие. Настоящие я выбросил на улицу. И вставил свои. Они гораздо тоньше. И если ты полностью заставишь их книгами, полки сломаются.
- Ну и что? - спросил я. - Зачем вы это сделали?
- Полки должны символизировать твою голову. Способность воспринимать новые книги. Не забивай полки полностью, или они не выдержат и сломаются. Твое сознание не выдержит и сломается.
Минуты две он молчал. Потом продолжил:
- Где этот рассказ? Твой последний рассказ? Не важно. Ты мало пишешь. Что ты читаешь - очень много читаешь. Тысяча страниц против десяти. Это нормально, как ты считаешь?
Я ничего не ответил. Тогда мужчина встал с кровати, подошел к шкафу. Он взялся обеими руками за полку и потянул вниз. Полка сломалась, и книги попадали на пол.
- Вот так примерно это и закончится, - сказал он.
Я хотел спросить, зачем он это сделал, но мужчина быстро вышел из комнаты. Встать с кровати и догнать его я уже не мог. Какая-то не переваренная пища забурлила в животе, стала подниматься вверх. Потом заболела голова.
Черепная коробка как кастрюля с кипящей похлебкой. Плавало мясо и разные приправы, которые кто-то накидал в огромном количестве. Я хотел попробовать, попытался найти ложку.
Минут через пять я нашел какую-то завалившуюся за шкаф. Она была вся в пыли, но, я подумал, если кипяток, то неважно. Опустил ложку в кастрюлю и вытащил небольшой кусок мяса.
Пар валил, как будто вся комната в тумане, и что-то еще загорелось. Я оглянулся, чтобы посмотреть, откуда все это валит. А оказалось, окно было открыто, и это снег забился  в комнату и теперь таил. Здесь же испарялся, наполняя комнату невообразимым количеством пара.
Я проснулся, когда дворники перестали скрести лопатами об асфальт. И несколько кровеносных сосудов в голове лопнули от дикой усталости. Оказывается, я не спал две недели подряд.