Вадим Климов
Дисциплина и ассоциативное мышление

Live Journal | Есть смысл отрицать нигилизм | Киногруппа music.Нигил | Журнал "Опустошитель"

[главная]

Скорлупа

Глава I. Вета или Веста

[1] [2] [3] [4] [5] [6] [7] [8]

[9] [10] [11] [12] [13] [14] [15] [16]

[17] [18] [19] [20] [21] [22] [23] [24]

[25] [26] [27] [28] [29] [30] [31] [32]

[33] [34] [35] [36] [37] [38] [39] [40]

Маргарита Кривченко, 20.7.2010

Даже сравнить не с кем, я не знаю другого писателя, который бы писал настолько «функционально». В прозе Климова абсолютно нет описаний, «картинки», каждое слово подчинено ситуации. Фигура без фона. Картинка не представляется в воображении, а моделируется из действий и эмоций героя. Чтобы написать таким образом большой роман, следует заставить героя повертеться. Герой постоянно вынужден действовать, перескакивая из одной ситуации в другую и менять свои впечатления. Но Клим – этот самый герой – человек нелепый, неуверенный и скорее ленивый. Поэтому не Клим действует в романе, а действие вертится вокруг него. Клим всего лишь «попадает» и «оказывается». Например, так:

На возвышении юноша замечает одноэтажный дом, который мог бы оказаться магазином. По крайней мере, прохожие направляются именно к нему. Клим присоединяется к общему потоку.
Оказывается, цель толпы - не одноэтажный дом, а что-то за ним, люди заходят за угол. Клим же идет к двери под вывеской на непонятном языке. К счастью, дверь еще и открывается. И он попадает внутрь.
Это в самом деле магазин, но с необычным ассортиментом: книги и прохладительные напитки.
Взять бы воды, думает Клим, но вместо этого, сам не знает почему, покупает географический атлас. И с этой единственной покупкой выходит на улицу.

Действие вертится вокруг Клима, сначала довольно спокойно, но потом все быстрее. Ситуации галопом сменяют одна другую. К тому же в ткань романа вплетаются сны, воспоминания, маленькие тексты на листочках – три главных персонажа романа любят писать заметки на листочках – все эти истории сыплются пестрым фейерверком. Красивым фейерверком. Бесчисленные истории хороши сами по себе: небольшие зарисовки абсурда, вложенные в основную идею или друг в друга, как разная начинка в один сэндвич. Как затейливый, но точный в линиях графический рисунок. Такой роман «Скорлупа»: забавный, изящный и слегка лиричный.